Жабопост Поскольку кувшинок и закатов так много, что от них в глазах рябит, решила начать с менее популярного, но куда более выразительного. За компанию затесалось парочка стрекозлов и еще одна царевна-лягушка, но уже расколдованная.
..Сейчас я подумал, ..что нарисовать наконец-то "Рыбоход" и крылья из газетной бумаги надо было именно сегодня; такая разыгралась гроза.. Еще мы помним, как год назад Рыба уходила в сумрачное облако, а потом на наши окна обрушивалась вода. Мы смотрели на все это и смеялись; когда-нибудь "Рыбоход" вернется; и кто-нибудь снова купит билет в третий класс, на последнюю мелочь, вывернув самые забытые карманы..
***
...крылья из старых газет тебе в помощь. Смотри только, выбирай дерево повыше - с низкого ты просто спрыгнешь; не успеешь расправить крылья; набьешь синяк, а потом забудешь.
ххх: Наше чудовище на шерстяном покрывале в месте, куда корвалол бабушкин капнул, чуть дыру не прососало. ууу: Это известная методика выведения пятен - и на коврах, в частности, тоже; носит название "с применением кота-лизатора". яяя: Пыльный пол с применением такого средства становиться чистым в течении получаса, с расчетом один кот на двухкомнатную квартиру.
Келвина Николса - канадский художник работает в технике бумажной скульптуры, начиная с середины 1980-х годов. Имея в своей коллекции такое разнообразие фигурок животных, он по существу создал свой собственный зоопарк из бумаги. Коллекция насчитывает более 75 экземпляров.
«Первоначально изготавливается жесткий остов, описывающий контуры будущей фигурки. Он придает скульптуре прочность, и на него уже крепятся основные мелкие детали,» - объясняет Николс. »Каждый компонент вырезается и текстурируется с помощью набора деревянных и металлических инструментов. Я очень внимательно в процессе работы слежу за взаимодействием света и тени на скульптуре. Закончив, я создаю еще более сложный образ с помощью студийного освещения. На этом этапе подчищаются все нюансы. Завершается часть работы – фотографирование»
ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ Вместо того чтобы ударно работать на всех фронтах, читаю, не могу оторваться. Написано замечательно и очень многое объясняет, причем объяснение - стройное и логичное, научное, но совершенно НЕ заумное опять же. Вот лично для меня очень пользительное чтение по всем параметрам. Изо всех сил рекомендую...
В.Р. Дольник. Непослушное дитя биосферы. Беседы о поведении человека в компании птиц, зверей и детей.
Автор - читателю
Эта книга распахивает дверь нашего дома. По одну ее сторону — наш маленький домашний мир, семья и детство, по другую — мир внешний. Он кажется нам большущим, но это как посмотреть. Можно так, что он сразу съежится до тонкой пленки на маленьком шарике. Имя ей — биосфера. Когда мы живем в городе, ее как бы и нет: вокруг одни люди да немного деревьев. Кое-где какая-то живность. Как тут поверить, что на Земле одновременно с нами живет несколько миллионов видов растений и животных?! Что в биосфере разных видов поболее, чем людей в огромном городе. Нам кажется, что «мы» и «они» совсем разные, что у нас с ними нет ничего общего. Пусть мы дети биосферы, но ведь особые, выдающиеся! Пусть вышли мы все из Природы, но ведь вышли же! И давно стали Властелинами, Покорителями, Преобразователями. И вдруг говорят, что мы всего лишь один из видов, вовсе даже не самый многочисленный и совсем не самый нужный. И не Творец вовсе, а шкодник, к тому же строптивый. Этакое непослушное дитя. Мать тащит его к зеркалу, приговаривая: «Ну посмотри, на кого ты похож!» Эта книга — беседы перед зеркалом о нас самих в кругу птиц, зверей, детей, далеких пращуров и близких предков. Но не нравоучительные и назидательные, а как раз такие, какие и подобает вести непослушным, проказливым и строптивым. Темы недозволенные, предметы запретные, речи вольные, а случаи либо смешные, либо страшные, либо нелепые. читать дальшеЕсли вы видели в детстве на луне рожицу, шагали по плитам, стараясь не наступать на стыки, Совали пальцы в дырки, Набивали карманы всякой всячиной, Ловили лягушек и выковыривали червей, Летали и падали во сне, Хотели сбежать из дома, И вам по-прежнему интересно знать, почему все это с вами творилось, — вы мой Благосклонный читатель. Если вы просто любите собак, лошадей, птиц, детей — вы тоже мой читатель. Если вы никогда не верили, что труд может сделать из обезьяны человека, — вы мой читатель. А вот если вам противна сама мысль о нашем родстве с обезьянами — вы тоже мой читатель, но Неблагосклонный. Если вам все же не «все ясно» и хочется узнать, что говорит об этом свободная от идеологии наука, — информацию получите в полной мере. А уж понравится вам она или нет — заранее, не зная вас, сказать не могу. Некоторым ой как не понравится. Наконец, если вам давно не до пустяков, вам бы только знать, «чем все это кончится», и не настал ли конец Света, вы удовлетворите свое любопытство и на этот счет.
Фрагмент
Рождаемость и смертность
В наше время в развитых странах чаще всего встречаются одно-, двух– и трехдетные семьи. Нам часто указывают на то, что у наших прадедов имелось по 4 — 7 братьев и сестер, говорят, что это некая древняя норма. Сколько же детей в семье должно быть с точки зрения биолога? Чтобы понять нелепость самой постановки вопроса, зададимся другим: сколько детей достаточно для воспроизводства популяции? В идеальном случае (если нет смертности в детском и репродуктивном возрасте) одной среднестатистической матери достаточно за жизнь произвести одну дочь. В среднем это соответствует двум детям обоих полов на мать. Такого уровня рождаемости достаточно для поддержания стабильной численности у любых видов растений и животных, включая человека. Однако в реальной жизни требуется больше потомков, так как часть их погибнет, не успев размножиться. Сколько потомков нужно произвести для покрытия детской и репродуктивной смертности, зависит, как нетрудно сообразить, от уровня этой смертности: чем он выше, тем плодовитее должны быть самки. Плодовитость у каждого вида имеет свой верхний предел, называемый потенциальной плодовитостью. Уровень смертности задается прежде всего условиями среды обитания в сочетании с образом жизни. Но вид может его изменить, выбрав ту или иную стратегию воспроизводства. Сельдь ежегодно откладывает сотни тысяч мелких икринок в море и никак о них не заботится — авось из такой уймы потомков кто-нибудь да выживет. Это, как говорят экологи, R-стратегия. Трехиглая колюшка откладывает немного, но зато крупных икринок, на производство которых самка тратит всю свою энергию размножения. Самец же заранее находит для потомства подходящий участок дна, охраняет его от конкурентов, строит гнездо, аэрирует отложенную в него икру, а затем водит и охраняет мальков. Эти рыбки при равных в сравнении с сельдью затратах энергии на воспроизводство вкладывают в каждого потомка значительно больше энергии. Естественно, что детская смертность у них на несколько порядков ниже. Это называется К-стратегией. Человеку как виду свойственна, конечно, К-стратегия. Но в пределах своей потенциальной плодовитости он может сдвигаться в сторону R-стратегии. Это не раз случалось в прошлом. По сравнению с другими млекопитающими сходных размеров потенциальная скорость размножения человека низкая. Большинство женщин не могут родить более 6—11 детей за жизнь, так как организм изнашивается от родов. Но и эта потенциальная плодовитость в течение многих сотен тысяч лет не реализовывалась. Вспомним, мы об этом уже частично говорили. В давние-давние времена средняя продолжительность жизни человека была такой же, как у человекообразных обезьян: 25 — 27 лет. Созревала женщина позднее человекообразных, годам к 15. Беременность длится менее года, и родится, как правило, один ребенок. У занимавшихся собирательством первобытных людей пища была такова, что ребенок мог жить на ней только после трех лет, когда вырастали зубы. До этого его приходилось кормить или подкармливать грудным молоком. Многие ученые считают, и не без оснований, что в те времена у женщины, пока она кормила молоком, следующая беременность обычно не наступала (как у современных человекообразных). В благоприятной ситуации мать успевала родить трех детей и погибала раньше, чем младшие достигали самостоятельности. При столь низкой плодовитости численность популяции едва удавалось поддерживать, и ее рост был медленным. Нужно заметить, что в те времена дети погибали от голода, травм и хищников, но зато редко гибли от заразных болезней: люди жили небольшими изолированными территориальными группами, что препятствовало передаче инфекций. Освоение земледелия и животноводства позволило увеличить плотность популяции по сравнению с собирателями и охотниками по крайней мере в 10 раз. А в очагах земледелия, на лучших землях, плотность доходила до очень высокого уровня. Большая плотность создает, как мы знаем, благоприятные условия для распространения детских (т.е. наиболее заразных) болезней. Детская смертность повысилась. Но ее компенсировало увеличение рождаемости. Последнее оказалось возможным, во-первых, потому, что при устойчивом производстве пищи стала продолжительнее жизнь взрослых, а во-вторых, люди нашли заменители материнского молока для детей старше года — молоко домашних животных и семена культурных растений. Женщины теперь могли рожать чаще и дольше. Но в течение многих тысячелетий (в старых земледельческих очагах) и столетий (в новых) этой рождаемости только-только хватало для покрытия высокой детской смертности. В этих условиях у земледельческих народов выработалась установка на реализацию полной плодовитости женщин, рождение 6 — 11 детей. Возникавшие именно в это время и в этих районах высокой плотности населения (Ближний Восток, Индия, Китай) мировые религии требуют от женщин: «Плодись, плодись», — и обрекают на презрение бесплодных или малодетных. За 17 веков нашей эры численность людей выросла, как вы помните, всего от 200 до 500 миллионов. Это значит, что в среднем у матери выживало чуть больше двух детей — меньше, чем у современной матери. Да, в отличие от нас у наших предков было много братьев и сестер, но не рядом в жизни, а на кладбище. В такой обстановке у традиционных земледельцев неизбежно формировалось сочетание стремления иметь много детей, детолюбия с легким отношением к их смерти («Бог дал — Бог и взял»).
На самом деле, самое главное событие - в мире стало больше котиков В израильском зоопарке родился детеныш редкого барханного кота, он же «хатуль холот».
Взрослая особь выглядит так:
Эти животные вполовину меньше обычной домашней кошки, их вес достигает максимум 3 килограмм. Длина до 75 см вместе с хвостом. Череп по строению похож на череп манула. Следы на песке от лап барханного кота почти неразличимы, видны отпечатки метелки густых волос и четыре точки от когтей. Интересен брачный крик самцов барханных котов — глухой короткий лай.
Это животное ведет весьма скрытный образ жизни, поэтому его практически не изучили.
Еще одна интересная деталь – барханные коты способны замирать. При этом их совершенно невозможно обнаружить, настолько они сливаются с окружающим песком. К замершему коту можно подойти, взять его на руки – он даже не пошевелится. Именно таким образом замерших котов отловили в количестве четырех особей и привезли в Тель-Авивский зоопарк, где они и стали родоначальниками всех барханных котов, содержащихся в неволе в Израиле.
Барханные коты малочисленны и их размножение под угрозой, ведь все израильские барханные коты в неволе произошли от четырех котов и на их размножении уже сильно сказывается близкородственное скрещивание. Именно поэтому барханные в Израиле долгое время не размножались, и появление этого котеныша — большая радость и большая надежда на восстановление их популяции.